Дороти Сейерс.
Тонкий нюх.
«Sleuths on the scent. A Montague Egg Story». По изданию Dorothy Sayers, Hangman’s holiday. Пер. Crusoe.
Комната для торговых агентов в «Свинье и кружке» показалась Монтегю Эггу пещерой – первобытной, каменной каверной, где должно быть жили дикари и где они жарили куски мамонтова жира на гнилых поленьях. Говоря проще, зала была тёмная, холодная, дымная и пахло тут тухлым.
- Господи ты боже мой! – бормотал мистер Эгг, пытаясь разворошить уголья в камине, но исторг одно только облачко холодной золы, зашёлся кашлем и принялся звонить в колокольчик.
- О, к вашим услугам, сэр – захлопотал отозвавшийся на призыв слуга, – я знаю, мы извиняемся, но это обычное дело, сэр, когда ветер восточный; мы надевали на трубу всякие колпаки, сэр; и – верьте мне, сэр - пробовали всякие заслонки. Как раз сегодня приходил печник – потому и огня до сих пор нет, сэр, но и он не справился. Но если вы изволите пройти в обеденную залу – это совсем рядом, сэр – там прекрасный камин; там собралось отличное общество, сэр. Уверен, вам понравится. Там джентльмен по торговым делам, как и вы, сэр; и старый мистер Фаггот и сержант Джукс из Драбльсфорда. И двое мотоциклистов, но они милые и спокойные люди, сэр.
- Мне это подойдёт – любезно откликнулся Эгг, дав мысленный зарок предостерегать при случае друзей-коммивояжёров от постоя в Магберийской «Свинье и кружке», с её чудной комнатой для торговых агентов и скверным обедом – неоправданно отвратительным даже и для позднего времени суток.
Но в зале оказалось на удивление неплохо. По одну сторону от жаркого камина расположился старый мистер Фаггот, почтенный местный житель, с окладистой седой бородой поверх длинного, красного вязаного шарфа, и большой кружкой эля в руке. Перед ним и тоже с кружкой сидел могучий мужчина – судя по всему, полисмен в штатском. За столом напротив очага устроился смуглый, моложавый человек с бойкими манерами: Эгг увидел рядом с ним пухлый кожаный саквояж и распознал собрата-коммивояжёра. Коллега пил херес. Девушка и юноша в мотоциклетных костюмах шептались за другим столом, потягивая портвейн и виски с содой. Ещё один постоялец в шляпе и макинтоше присел к небольшой барной стойке и тянул Гиннес, а в дальнем углу нашёл себе место тихий незнакомец неясного облика, прячущий лицо за надвинутой на глаза шляпой и газетным листом. Эгг почтительно приветствовал компанию и отметил, что погода стоит отвратительная.
Коллега-коммерсант выказал полное и горячее согласие:
- К ночи я должен был добраться до Драбльсфорда, но ударил мороз, потом дождь и снова мороз и дороги стали такими, что пришлось остановиться здесь.
- Как и я – ответил мистер Эгг, подходя к стойке – Полпинты выдержанного горького, пожалуйста. Да и холодно, правда?
- Очень холодно – сказал полисмен.
- А то! – изрёк старый мистер Фаггот.
- Гололёд – уточнил мужчина в макинтоше. Он вернулся от стойки и присел с коммивояжёром. – Имел случай убедиться. Въехал в телеграфный стол в паре миль отсюда. Бампер вдребезги. Да! Чего ещё ждать в такое время года?
- А то! – изрёк старый Фаггот. Повисло молчание.
- Ну – предложил Эгг, бережно поднимая кружку – за удачу!
Собравшиеся ответили на самый учтивый манер и снова установилась тишина. Затем вступил собрат по торговле.
- Вы работаете в этом районе, сэр?
- Да нет, - ответил Эгг. – Обычно нет. Это участок Бастебла – Генри Бастебла – возможно, вы встречались? Он и я работаем на «Пламмер и Роуз, водки и вина».
- Длинный, рыжий парень?
- Он самый. Бедняга слёг, ревматический приступ, а я на время принял его дело. Меня зовут Эгг – Монтегю Эгг.
- О, помниться я слышал о вас от Тейлора из «Братьев Харрогейт». Я Редвуд, «Фрагонар и компания», парфюмерный товар.
Мистер Эгг поклонился и начал обыкновенный, неторопливый расспрос о состоянии торговых дел.
- Недурно. Покупатель, конечно, жмётся – как же иначе? Но недурно, с учётом всех обстоятельств. Сейчас получил новинку, идёт нарасхват – что вы об этом скажете? – Редвуд наклонился к саквояжу и вынул изящный флакон, закупоренный стеклянной пробкой с красивой пружинной защёлкой. – Мне интересно ваше мнение.
Он откинул защёлку и протянул флакон Эггу.
- Пармская фиалка? – сказал тот, глянув на этикетку. – Молодая леди рассудит лучше меня. Попробуете, мисс? Аромат – цветку – галантно добавил он - Уверен, вы простите мне эту дерзость.
Девушка захихикала.
- Давай, Герта – отозвался её приятель – Никогда не отвергай хорошего предложения.
Он вынул пробку и потянул носом.
- Первый сорт, ничего не скажешь. Брызни на свой платок – дай мне, я сам брызну.
- Какая прелесть! – восхитилась девушка – Благородный дух, хочу такие! Уйди, Артур! Отдай мне платок – что все эти люди подумают! Если хочешь, побрызгай на свой; я знаю, что этот джентльмен не будет против.
Артур, от души забавляясь, подмигнул компании и обильно оросил свой платок. Монти спас остаток парфюма и передал флакон джентльмену в макинтоше.
- Извините за это замечание, сэр – сказал мистер Редвуд – но не все умеют пробовать запах духов. Брызните немного на запястье, подождите, пока жидкость испарится и лишь потом поднесите руку к ноздрям.
- Вот так? – спросил человек в макинтоше. Он ловко, одним махом, поддел пробку мизинцем, капнул на ладонь левой руки, и закупорил флакон. – Понятно, делаю, как вы говорите.
- Очень интересно – Монти взял флакон и опробовал духи, следуя процедуре. – Старый коньяк в стакане тонкого стекла греют в ладонях, чтобы высвободить аромат. Здесь та же метода. Тепло рук испаряет эфир. Рад был узнать от вас, мистер Редвуд, правильный способ обращения с парфюмом. В ученье выгода сокрыта побольше чем от депозита – так думаю и я, Монти Эгг. И отличный к тому же аромат. Желаете попробовать, сэр?
Он предложил флакон – сначала деревенскому старожилу (тот потряс головой, раздражённо буркнув, что «не терпит духов и всякой такой мерзости»), а потом полисмену, кто, презрев тонкости процедуры, попросту нюхнул из бутылочки и признал запах неплохим, хотя и слишком резким на его вкус.
- Так, так, следующий – сказал Монти. Он прошёл по зале и, выбрав молчаливого человека в дальнем углу, вежливо предложил ему поучаствовать в опросе.
- Что за чортова субстанция? – прорычал субъект, высунув из бойницы в газетной баррикаде острую бородку торчком и злобные голубые глаза. – Нет покоя в этом баре. Духи? Я этого не переживу.
Он с крайним неудовольствием принял от Эгга флакон, нюхнул, и вкрутил пробку обратно с такой неуклюжей поспешностью, что упустил склянку из рук. Бутылочка покатилась под стол.
- Да, во флаконе духи. Какие слова мне нужно ещё сказать? Я не куплю их, если вы ждёте именно этого.
- Конечно нет, сэр – обиженно ответил Редвуд, пытаясь отыскать под столом своё имущество. – Какая муха его укусила – бормотал он – глаза сверкают, руки трясутся. Вы присмотрите за ним, сержант. Нам здесь не нужно членовредительства. Так, мадам и джентльмены, что вы скажете на предложение купить этот большой флакон духов – купить, я повторю, таким, какой он есть – за три шиллинга шесть пенсов?
- Три и шесть? – поразился мистер Эгг. – Но это ниже ставки налога на спирт!
- Так бы и было – возгласил мистер Редвуд – для спиртовой основы. Но эти духи не на спирту, вот в чём суть. Дальнейшее – секрет фирмы, я не могу ничего добавить, но совершенно уверен, что никто из вас не сможет отличить этот парфюм от самой лучшей, самой дорогой марки с названием «Пармские фиалки».
- Несомненно – заверил Эгг. – Признаюсь, это удивительное дело. Жаль, что вы не работаете для винного бизнеса, хотя не знаю можно ли добиться такого же совершенства для вин и водок и что потом скажет Канцлер Казначейства? Кстати, что вы пьёте? А вы, мисс? Позвольте мне, джентльмены. Всем повторить.
Хозяин поспешил исполнить заказ и, пройдя за барную стойку, включил радио.
После сигнала точного времени – девять вечера – заговорил диктор.
- Говорит Лондон. Перед сводкой погоды прослушайте срочное сообщение. В связи с убийством Эллис Стюарт в Ноттингеме, комиссар полиции просит объявить следующее: полиции необходимо опросить молодого человека по имени Джеральд Битон, кто, по имеющимся сведениям, навестил жертву днём, перед её смертью. Приметы: тридцать пять лет, среднего роста, среднего телосложения, светлые волосы, серые или голубые глаза, полное, румяное лицо. В последний раз был замечен в сером костюме, мягкой серой шляпе и коричневом пальто. Возможно, что он передвигается по стране на автомобиле «Моррис», номер неизвестен. Просим Джеральда Битона или всякого, кто может указать его местоположение, немедленно обратиться к суперинтенданту полиции Ноттингема или в ближайший полицейский участок. Теперь о погоде. Мощный циклон…
- Выключите, Джордж – попросил Редвуд. – Нам неприятно слушать о циклонах.
- Правильно – хозяин выключил радио. – И о чём это полицейское описание? Неужто они думают, что по нему можно распознать человека? Это обыкновенно и то обыкновенно; обычные лицо, фигура да мягкая шляпа – это может быть кто угодно.
- Может быть – ответил Монти – да вот и я, к примеру.
- Точно, может он – это вы – подхватил Редвуд. – Или тот джентльмен.
- Факт – согласился джентльмен в макинтоше. – Или ещё пятьдесят человек, а то и сотня.
- Да, или… - Монти слегка кивнул в сторону газеты в углу – он!
- Может и так – возразил Редвуд – да никто его толком не разглядел. Разве что Джордж.
- Не подтвердил бы под присягой – ухмыльнулся хозяин. – Он вошёл прямо с улицы, сделал заказ и сразу же заплатил, так что времени приглядеться не было, но судя по тому, что я успел заметить, описание подходит к нему так же, как и ко всякому другому. И ещё – он приехал на «Моррисе», автомобиль сейчас в гараже.
- Это не улика – откликнулся Монти. – И у меня «Моррис»
- И у меня – сообщил джентльмен в макинтоше.
- И у меня – отозвался Редвуд. – Поддерживаем отечественную индустрию, так сказать. Но это не поможет идентификации. Пардон сержант и всякие извинения – но почему полиция так мало разъясняет публике?
Почему? – ответил сержант. – Да потому что сама публика и дала полиции это глупейшее описание. Вот почему.
- Очко в вашу пользу – любезно отметил Редвуд. – Скажите, сержант, но все эти слова о том, что полиция хочет поговорить с ним одна лишь уловка, не так ли? Я думаю, вы хотите его арестовать.
- Об этом я ничего не скажу – отрезал полицейский. – Судите как вам угодно. Но вот о чём речь - известно, что этот человек среди последних, кто видел женщину в живых. Если он проявит благоразумие, то явится на допрос. А если не придёт – что-ж, дальше додумывайте сами.
- И, тем не менее, кто он? – спросил Монти.
- Теперь вы захотели подробностей. Но они были в вечерних газетах.
- Я в дороге с пяти утра.
- Что-ж, тогда понятно. Старая леди, мисс Эллис Стюарт, проживала одна, только со служанкой в маленьком доме на окраине Ноттингема. Вчера хозяйка отпустила прислугу в полдень; девушка собралась уйти и уже на пороге увидела парня, подъехавшего к дому на «Моррисе» - по её словам, хотя здесь нельзя доверять женщинам и если вам интересно моё мнение – это мог быть и «Остин» и «Уолсли» или вообще что-то другое. Приезжий спросил мисс Стюарт, служанка указала ему путь в гостиную, и, насколько расслышала, старая дева встретила парня возгласом: «Ты откуда здесь, Джеральд?!» - что-то вроде этого. Так, затем она ушла в кино, оставив их вдвоём, и нашла хозяйку с разбитой головой, когда вернулась в 10 вечера.
Мистер Редвуд наклонился в сторону Эгга и толкнул его локтем. Странный человек в дальнем углу бросил чтение и подглядывал из-за края газеты.
- Смотрите, как его проняло – прошептал Эггу Редвуд. – Хорошо, сержант, но как девушка узнала фамилию этого парня и кто он такой?
- Здесь вот что – пояснил полицейский – служанка однажды слышала, как старая леди говорит о человеке по имени Джеральд Битон; что именно говорила – не может сказать за давностью случая, но имя запомнила, потому что одну из её поваренных книг написал автор с таким же именем.
- А не было ли речи о Льюисе? – внезапно спросил молодой человек Артур.
- Очень может быть – подтвердил сержант, пристально глянув на мотоциклиста. – Старушка родом из Льюиса. Почему такой вопрос?
- Когда я был совсем мал, учился в школе, мама рассказывала о старой мисс Стюарт из Льюиса; эта женщина, очень богатая, усыновила молодого парнишку – ученика аптекаря. Парень, кажется, сбежал от неё, сделав что-то дурное. По этой или другой причине, но старушка уехала из города. Говорили, что она очень богата и держит денежки в жестяном ящичке – что-то вроде этого. Матушкина кузина знала старую экономку мисс Стюарт, отсюда и разговоры, но я думаю, что всё это чушь. Так или иначе, с тех пор прошло уже шесть или семь лет; наверное, мамина кузина уже умерла и старая экономка тоже. А мама – молодой человек Артур предупредил следующий вопрос – умерла два года назад.
- Очень интересно – воодушевился мистер Эгг. – Но вы должны рассказать всё полиции.
- Так ведь я и рассказываю полиции? – удивился Артур, кивнув в сторону сержанта. – Хотя они и сами наверняка всё знают. Или мне надо пойти в участок?
- В настоящий момент – ответил сержант – полицейский участок – это я. Впрочем, назовите ваше полное имя и место жительства.
Юноша сказал, что зовут его Артур Бунс и дал адрес в Лондоне. А девушку Гертруду осенило:
- Но что там с жестяной коробкой? Думаете, он убил, чтобы украсть её?
- В газетах нет ничего про коробку – указал человек в макинтоше.
- Мы не даём всего в газеты – ответил сержант.
- Кажется, этого нет в газете, что читает наш неприятный друг – прошептал Редвуд и тут объект его внимания поднялся и вышел из дальнего угла к стойке – возможно, что за кружкой пива и, несомненно, с намерением вступить в беседу.
- Удивлюсь, если его схватят – размышлял Редвуд. – Полиция… – боже мой! Понял! Вот в чём дело! Они же раскинули целую сеть! Я ещё удивлялся, зачем меня остановили около Уинтонбьюри и проверили водительские права. Кажется, они проверяют все «моррисы» по дорогам. Хлопотное дело.
- Все «моррисы» в округе, даже так – сказал Монти. – Меня остановили на выезде из Тагфорда.
- Ого! – восхитился молодой человек Артур Бунс. – Кажется, они устроили облаву, не так ли, сержант? Вы ведь всё знаете, верно?
- Никаких объяснений – величаво ответствовал сержант Джукс.
Неприятный Человек отошёл от барной стойки и в тот же момент сержант, поднявшись с места, двинулся к дальнему столу, чтобы без видимой нужды выбить трубку в цветочный горшок. Там он и задержался, возясь с кисетом и трубкой, и мощная его фигура встала теперь между Неприятным и дверью.
- Они никогда не поймают его – сказал вдруг Неприятный Человек. – Они не поймают его никогда. Кто ответит – почему? Я скажу вам. Не потому, что он слишком умён, но наоборот – он очень глуп. Всё это обычное, бытовое дело. Никакой это не Битон. Вы газеты-то читали? Написано, что старая леди сидела в гостиной, на первом этаже, а окно в столовую нашли открытым. Любому было проще простого влезть в столовую, прокрасться в гостиную – старушки-то глуховаты – застать её врасплох и ударить по голове. Часть сада между калиткой и окнами мощена нетёсаным камнем, а вчера ночью был сильный мороз, так что убийца не оставил следов на ковре. Такое преступление труднее всего раскрыть – безыскусное, без мотива. Возьмём, к примеру, Редингское убийство…
- Остановитесь на минутку, сэр – сержант прервал дальнейшие рассуждения. – Откуда вы знаете про лужайку, мощёную нетёсаным камнем? Насколько я знаю, этого нет в газетах.
Неприятный Джентльмен, прерванный на самом скаку изложения, видимо смутился.
- Правду сказать, я видел это место – с натугой ответил он. – Ездил туда утром и осматривался – это моё личное дело и вас оно не касается.
- Странно это, сэр.
- Может быть, но не ваше дело.
- Конечно, разумеется, сэр – согласился сержант. – У всякого есть невинные увлечения; у вас, наверное, мощение садовых лужаек. Вы садовый художник?
- Не совсем.
- Возможно, журналист? – полюбопытствовал Редвуд.
- Это ближе. Заметили мою авторучку, да? Прямо частный детектив.
- Джентльмен – не журналист – сказал мистер Эгг. – Простите меня, господа, но журналист не остался бы безучастным к синтетическому - или как он там называется - спирту мистера Редвуда. Думаю, что смогу назвать вашу профессию, если попросите. Любое дело метит человека, хотя, зачастую, и не так заметно как мистера Редвуда или меня. Возьмём, к примеру, книги. Я легко узнаю учёного человека по обращению с печатным изданием. Он открывает книгу на особый манер; можно сказать, что это у него в крови. Или, скажем, бутылки. Я откупориваю их по-своему – это моя работа. А доктор или фармацевт действуют иначе. Вот наш пахучий флакон. Если вы или я желаем открыть его – как мы это делаем? Вот вы, мистер Редвуд?
- Мы – ответил Редвуд – делаем это резко, одним махом. На счёт «один» я зажимаю пробку большим, средним и указательным пальцами правой руки и на счёт «два» быстро вынимаю её, держа флакон в левой руке – покрепче, чтобы не выскользнул. А вот вы?
- Точно так же – ответил человек в макинтоше, подкрепив ответ соответствующей жестикуляцией. Не вижу смысла в вопросе. Есть лишь один способ откупорить бутылку, тот, что вы показали. А как иначе? Дёргать пробку зубами?
- И тем не менее джентльмен совершенно прав – вступил Неприятный Человек. – Мы делаем это так, потому что не привыкли разливать и отмеривать одной рукой, пока вторая занята. Но доктор или химик открыли бы пробку мизинцем, вот так, удерживая бутылку в той же, правой, руке, пока левая занята мензуркой – вот так – и когда он…
- Битон, оглянись! – пронзительно и внезапно крикнул Монти.
Флакон выпал из рук Неприятного и разбился об угол стола; человек в макинтоше вскочил; комната наполнилась невыносимым запахом фиалок; сержант рванулся вперёд; вспыхнула короткая и яростная схватка. Девушка Гертруда визжала. Хозяин выскочил из-за стойки, за ним кинулись остальные и перекрыли выход, сгрудившись у двери.
- Теперь – заявил, отдышавшись, сержант – всем успокоиться и соблюдать порядок. Стоп, я должен предъявить обвинение. Джеральд Битон, я беру вас под арест по подозрению в убийстве Эллис Стюарт – стоять спокойно! – и предупреждаю, что всё, что вы скажете сейчас, может быть использовано против вас в суде. Спасибо, господа. Если вы поможете вывести задержанного за дверь, я передам его напарнику - он у дороги в полицейской машине.
Через несколько минут сержант Джукс вернулся в бар, стягивая на ходу шинель. Следом ввалились добровольные помощники полиции со светящимися от пережитого геройства лицами.
- Отличная уловка, сэр! – сказал Джукс, обращаясь к Эггу – тот, и Редвуд с хозяином занимались делами: Монти хлопотал о рюмке водки для взволнованной девушки, а двое последних бились над ковром, пытаясь замыть пятно от пармских фиалок. – Фу! Как воняет! Прямо парикмахерская. Мы в офисе решили, что он поедет этим путём, а я думал на одного из вас, джентльмены, только не мог ни на ком остановиться. Мистер Бунс очень помог нам, рассказав об аптеке, и вы сэр – именно вы! – вывели его на чистую воду.
- Не совсем так – ответил Эгг. – Я сразу же отметил, что он вынимает пробку как человек, обученный провизорскому делу. Конечно, это могла быть и случайность. Но затем, когда он притворился, что не знает такого способа, я решил посмотреть, не откликнется ли он на своё собственное имя?
- Отличный трюк – одобрительно заметил Неприятный. – Разрешите и мне использовать его при случае?
Кстати! – воскликнул сержант Джукс. – Об этой самой мощёной площадке - вы, сэр, немного сбили меня с толку. Так зачем вы всё-таки –
- Профессиональное любопытство – усмехнулся странный джентльмен. – Я пишу детективные истории. Но наш друг, мистер Эгг, оказался куда искуснее в настоящем расследовании.
- Нет, нет – возразил Монти. – Все вы помогли делу. Труднейшая задача нам по силам, когда её решаешь коллективом. Не так ли, мистер Фаггот?
Почтенный деревенский джентльмен поднялся со стула, осуждающе молвил:
- Всё провоняло этой дрянью. Невозможно терпеть.
И захромал к двери.